"Как шут стал мучеником за Христа"

                Во времена императора Юлиана Отступника жил некий актер, по имени Генесий. Он занимался тем, что высмеивал христианство, Церковь и ее Таинства. Юлиан Отступник ненавидел христианство. Он боролся с ним не только огнем и мечом, но также клеветой и язвительными насмешками. И вот однажды, когда Генесий перед толпой народа, в присутствии императора, глумился над христианской верой, по ходу своей комедии он прыгнул в ча с водой со словами: «Крещается раб Божий во имя Отца, и Сына, Святаго Духа!» В толпе раздался хохот. Актер вышел из воды и закричал: «Я – христианин!» Хохот продолжался, но комедиант сделал знак, чтобы народ замолчал, и, обратившись в ту сторону, где сидел император, громко сказал: «Император, я – христианин, это истинные слова, это единственные правдивые слова, которые я сказал за многие годы своей жизни. Родители мои были христианами и хотели воспитать меня в своей вере. Но с детства я ненавидел Христа, ненавидел Его как своего врага. Я издевался над своими родителями, я передразнивал их, когда они молились,  доносил на них, когда они ходили в церковь. Я стал вести жизнь развратную и беспутную, а этим раньше времени свел отца и мать в могилу. Не по нужде, а единственно по ненависти к христианству я стал уличным шутом и актером, для того чтобы глумиться над христианами, над их верой, над их Таинствами перед толпами народа. Это мне доставляло сатанинскую радость. Мне казалось, будто я плюю на Христа и бью Его по лицу, когда я вызывал в толпе хохот. Однажды я увидел своих родителей во сне. Они плакали обо мне, а я даже и во сне смеялся над их слезами. Но теперь совершилось чудо. Когда я сказал: «Крещается раб Божий», то вдруг увидел грехи свои, написанные на огромной хартии, на свитке бумаги, и огненная рука с неба разорвала этот список. Увидел я черных духов, демонов, окружавших меня. Когда я крестился, то Свет Небесный сошел на меня, и демоны исчезли. Император, я – христианин, покайся и ты, и Бог простит тебя, так же как Он простил меня!» Толпа оцепенела в изумлении, а император пришел в такой гнев, что велел сжечь живьем бывшего шута, а теперь мученика за Христа.